Путеводитель по Чернигово-Сиверщине

Есть такие исторические личности, о которых не то что писать — даже вспоминать не хотелось бы. Не лучше было бы, если бы о них забыли люди? Пожалуй, нет. За свою забывчивость мы уже заплатили в полной мере, да и сейчас продолжаем расплачиваться.
Раз за разом забывали тяжкие обиды, которые испытывали от злых недоброжелателей соседей. Как только нам улыбнулись, заговорили подобострастно, мы уже и объятия раскрыли, уже готовы поделиться последней рубашкой «идите к нам люди, мы богатые, гостеприимные и щедрые, мы вас пригреем и накормим, мы вас будем любить и уважать» . Они и шли, обещали уважать, а затем, отогревшись и насытившись, лезли сесть нам на шею, да еще и с кнутом, чтобы было чем погонять.

Так всегда было не только с чужаками, но и со своими же. Только возвеличили кого над собой, из своих же, из бывших свинопасов, а оно уже и заважничало, нос задирать начало. А мы уже кланяемся, уже готовы на него и молиться, как на икону нерукотворную — «вы только посмотрите — какой пышный и вельможный, как важно выступает и как мудро говорит. А оно еще больше нахальным становится, уже и людей за людей не считает. Уже готово не только земляков своих, но и целую страну продать, только бы не продешевить, и урвать побольше.
Нечто подобное произошло и с нашим пресловутым героем.

Его отцом был почтенный казак Ярема Нос из рода основателей знаменитого городка Носовка на Киевщине, через которых он и получил на долгие века свое название. В 70-х годах 17 века Ярему избрали городовым атаманом Носовки. Старый казак, пройдя выучку на Запорожье, отдал туда в науку и своего сына Ивана, как только тот стал на ноги. Тот на Сечи возмужал, научился не только сабельному и мушкетному искусству, но и прекрасно овладел искусством общения с людьми. Только у таких и была тогда возможность выбиться в люди. Оно и выбились.

Пригрел его на свою беду славный полковник Прилуцкий Лазарь Горленко, после того, как Нос прибыл в Прилуки и женился на богатой вдове Ивана Белецкого — Насте, родной сестре полкового писаря Семена Раковина, приходившегося зятем Лазарю Горленко (потомками Ивана и Насти были все Белецкие-Носенко , в числе которых и выдающийся педагог и автор словаря П.П.Белецький-Носенко). Таким образом, находчивый запорожец сразу породнился с влиятельными старшинско-казацкими родами Прилуччины. Но мудрый старый полковник не спешил наделять Ивана Носа почестями, должностями и землями.

Есть упоминание в документах о том, что 1672 он занимал небольшую должность городового прилуцкого атамана. Именно так тогда частенько испытывали новоприбывших из Сечи. Похоже, что Нос не выдержал испытания и был снят с должности, но все же в городских актах его записывают в числе «зацных», т.е., уважаемых, значительных лиц.

В апреле 1677 года Иван Нос занимает одну из высших должностей в Прилуцком полку — полкового обозного. Историк О. Лазаревский не безосновательно считал, что это была награда ему за коварную измену своего полковника и благотворителя Лазаря Горленко. Именно Нос оговорил Лазаря Горленко перед гетманом Самойловичем, в результате его безосновательно лишили должности полковника и даже посадили в тюрьму. Это была его первая коварная измена, которая закрыла ему навсегда путь на Запорожье, ведь сечевые казаки всегда, во все времена не терпели предателей.

Позднее, когда Горленко был оправдан, Носа не прогнали совсем из армии и даже назначили его, пусть хоть и на самую низкую, но все же старшинскую должность есаула Прилуцкого полка. Видимо такие люди были тогда нужны, как нужны, к сожалению, они и сейчас. Второй раз он уже предал не только своего полковника, но и самого гетмана Ивана Самойловича. Это произошло в Крымском походе, на Коломаке, в начале августа 1687, когда гетман был арестован прямо в храме во время молитвы и коварно убит со страшной жестокостью старый полковник Лазарь. Роль Ивана Носа в этом грязном деле была настолько заметной, что уже через три недели, а именно, 25 августа 1687, он получает гетманский универсал от Ивана Мазепы на владение селом Голубовка в Прилуцком полку. Это и была плата за черное предательство.

К чести прилучан нужно сказать, что они тоже не любили предателей, и поэтому, видимо, не захотели иметь начальником над собой такую личность, как Иван Нос. Потому как сразу после Коломакский событий он теряет свое есаульство и снова становится рядовым военным товарищем.

Неизвестно каким образом, но все же Носу удалось оправдаться перед Лазаревым сыном, тоже прилукским полковником Дмитрием Горленко, да так, что тот сразу же после вступления на полковничью должность в 1692, щедро наделяет Ивана Еремеевича «значительного товарища войскового» деревней Щуровка. Не заставила себя ждать и должность. В 1695 г. встречаем уже упоминание о нем в гетманском универсале, как о полковом судье. Можно только представить, как справедливо вершил суд этот коварный человек.

Дмитрий Горленко настолько приблизил к себе Носа, что поручил тому быть распорядителем, а может и сватом на свадьбе своего сына Андрея, когда тот женился на дочери Даниила Апостола Марии в сентябре 1700 года. Наверное знал Нос и о планах полковника и его покровителя гетмана Мазепы относительно перехода на сторону шведов и освобождения с их помощью Украины из под власти неистового и жестокого царя Петра. Он просто не мог не знать об этом.

Рано утром 24 октября 1708 г., на святое воскресенье, попрощавшись со своей столицей славным Батурином, Мазепа со старшиной и казаками пошел на соединение со шведским королем, дав приказ казацким командирам ни за какую цену не сдавать город москалям и ждать помощи от него и короля . Гарнизон города в то время состоял из четырех сердюцких полков и части городовых полков Прилук, Лубен и Миргорода. Прилуцкий полковник Дмитрий Горленко, отправляясь с Мазепой к королю, приказывал полку и своему заместителю Ивану Носу, защищать гетманскую столицу до последнего. На другой день под стены Батурина прибыл князь Меншиков со своими военачальниками, где им стало известно о намерении гетмана. Предложение впустить русские войска в столицу, защитники не приняли, и Меншиков обратился с письмом к царю Петру. 28 октября он получил ответ и приказ немедленно прибыть в царскую резиденцию село Погребки недалеко от Новгорода-Сиверського. Оттуда уже сыпались приказы казацкой старшине и царским генералам, Петр боялся, что за гетманом поднимется вся Украина, поэтому и приказывал и просил предотвратить эту катастрофу.

31 октября Меншиков с армадой прибыл в Батурин. Крепость была хорошо подготовлена к длительной осаде, а решительно настроеные защитники столицы даже входные ворота доверху засыпали землей. Меншиков послал на переговоры одного из своих доверенных старшин — казацкого сотника Андрея Марковича, выходца из Прилуцкого полка. Тот начал разглагольствовать перед крепостными стенами о «изменнике Мазепе» и о царской ласке. Его вожжами затянули на крепостной вал и повели на переговоры к полковнику Чечелю. Дорогой ретивого Марковича хорошенько избили городские обыватели, так что он уже не был таким заносчивым перед казацкими предводителями, и, выслушав все, что ему передали для Меншикова, вернулся назад.

Началась осада города. Историк Н. Костомаров в своей монографии о Мазепе отмечал: «В ночь на 2 ноября все изменилось. В Батуринском замке среди казаков была и часть Прилуцкого полка; один из полковых старшин, Иван Нос, явился к Меншикова и показал ему тайный способ захватить Батурин По преданию, Нос показал в батуринской стене незаметную ни для кого калитку, через которую возможно было ночью, по одному, проникнуть царским людям в замок. С большей осторожностью сообщает об этом событии А. Лазаревский: «… вроде Нос показал Меншикову — каким путем можно без препятствий проникнуть в город … Во всяком случае, Нос сделал российскому войску при осаде Батурина какую-то важную услугу».

А вот как об этом событии рассказывает знаменитая «История Русов». Несколько раз бросались на город полки Меншикова, но казаки выстояли, они защищали Батурин с «с примерной храбростию и отвагою». Меншиков решил уже отступить от крепости, но в это время, от наказного полковника Носа к Меншикову тайком прибыл посланник Соломаха. Нос предложил Меншикову снова штурмовать крепость в том месте, которое оборонял именно Прилуцкий полк. Он заверил Меншикова, что «войско его положится ничком около валу» и беспрепятственно пропустит москалей в крепость. Так оно и получилось. Утром 2 ноября 1708 г., начался новый штурм Батурина. Полки Меншикова штурмовали тот участок вала, которую защищали прилуцкие казаки, по спинам и головам лежащих прорвались в крепость и начали резать сонных, ошалевших от неожиданности казаков. Еще два часа потом отчаянно защищались батуринцы, но тщетно. А прилучане остались лежать втоптанными сапогами в осеннюю грязь, боясь поднять голову. Жестоко отомстил Меншиков со своими головорезами защитникам и мирному населению гетманской столицы. Все казаки, которых насчитывалось около пяти тысяч, были безжалостно уничтожены. Вряд ли помиловали и прилуцких казаков. По крайней мере, нет в исторических документах утверждений о том, что кто-то из защитников Батурина сохранил свою голову, кроме, конечно, наказного прилуцкого полковника Ивана Носа.

Вот как дальше рассказывает автор «Истории Русов» о Батуринской трагедии.
«Меншиков ударил на граждан безоружных и в домах бывших, кой ни мало в умысле Мазепы не участвовали, выбил всех их до единого, не щадя ни пола, ни возраста, ни самых ссущих младенцев. За сим продолжался грабеж города от войск, а их начальники и палачи занимались между тем, казнею перевязанньих сердюцких старшин и гражданских урядников. Самая обыкновенная казнь их была живых четвертовать, колесовать и на кол сажать, а дальше выдуманы новые роды мучения, самое воображение в ужас приводящие … Весь город и все публичные его здания , т.е., церкви и присутственные места с их архивы, арсеналы и магазейны с запасами, со всех сторон зажжены и превращены в пепел. Тела избиенных Христиан и младенцев брошены на улицах … «.

Прилучане не захотели разделить судьбу батуринцев и смиренно растворили замковые ворота перед войском князя Волконского — «безо всякого супротивления». Тем более что как раз перед этим, на Прилуччине хорошо поработал Иван Нос. Выполнив свою Иудину миссию в Батурине, он, обласканный палачом Меншиковым, стремглав бросился оправдывать «высокое доверие». За несколько дней он успел побывать во всех городках Прилуцкого полка и организовать от сотень «послания» на имя царя. Ретивый Иван Нос старался зря, потому что уже через десять дней после Батуринской трагедии он получил должность прилуцкого полковника и «высочайшую» благодарность от царя Петра.

Была счастливой судьба Ивана Носа, много ли счастья принесла ему царская милость за «усердно-радетельную» службу? Пожалуй что нет. Правил полком он шесть лет, имел в своем владении подаренные села Щуровку и Голубовку. А хотел завладеть всем огромным богатством семьи Горленко. Для этого он потратил все свои силы и энергию, почти всю свою жизнь. Оговаривал Горленко, писал на них многочисленные жалобы и доносы, и все же так ничего и не добился. Только в первый год своего полковничества он отобрал у Демьяна Якубовича село Рудовку, которое ему предоставил Дмитрий Горленко, и своим полковничьим письмом подарил своему пасынку Петру Белецькому.

В 1714 г. должность полковника в Прилуках понадобилась для другого ловкача и царского угодника Галагана, поэтому Нос вынужден был уйти в отставку, но ему это не понравилось и он потребовал от гетмана новую должность. Скоропадский, панически боясь высокого носового покровителя, спешно восстановил в своей администрации когда-то существовавшую должность второго генерального судьи и забрал Носа под свою защиту, предоставив ему в управление еще и большое и многолюдное село Липовое в Красноколядинской сотне.

Конечно же, Иван Еремеевич не сделал карьеры при новом правительстве, да и не мог ее сделать, потому что, несмотря на свой прирожденный ум, был на горе себе вовсе неграмотным, как и многие из тогдашней казацкой старшины. Да и не пришлось ему долго мучиться на этой высокой должности, так как где-то через год он умер в своем имении в селе Голубовке под Прилуками.

Его не любили, его избегали, но и боялись, потому что имел очень влиятельных и сильных покровителей. И что интересно, о нем на Прилуччине ходило немало легенд, одну из которых рассказал прилуцкий краевед В. Маценко в своей книге. За год до своей смерти Иван Еремеевич заболел и впал в летаргический сон. Родные, считая его умершего, стали готовить пышные похороны. Мнимого покойника обмыли, нарядили и положили в гроб. К нему приходили прощаться, читали над ним псалтырь, а затем отнесли в сельскую церковь, где он проснувшись начал подниматься из гроба, насмерть перепугав присутствующих служителей, родственников и знакомых. Маценко также отмечал, что полковник умер в 105-летнем возрасте, что также является легендой, потому что не мог столетний человек командовать полком, ходить в походы, участвовать в боях. Такого же мнения придерживался и А. Лазаревский.

Не нажил Нос и большого богатства, имел лишь подданных крестьян в двух селах и небольшое имение в селе Голубовка. По свидетельству хозяина (управляющего) имения, Нос, где-то перед последним походом, отдал ему на хранение весь свой капитал — 12 тыс. золотых. А это в то время не такие уж и большие деньги. Видимо именно на эти деньги построил Иван Еремеевич в Голубовке хорошую церковь во имя Иоанна Златоуста, своего небесного покровителя. Наверное хотел старый полковник откупиться этим перед людьми и Богом, искупить свой адский грех, ибо на его совести кровь тысяч и тысяч невинных батуринских жертв.

Пожалуй, наказанием божьим было и то, что род Носов не имел продолжения по мужской линии. Его единственный сын Степан был человеком «ума не совершенно», т.е. психически больным человеком, да еще и «пьянственный». Он жил с родителями, даже женился и имел дочь Марию. Но как-то нечистая занесла его в кабак, где он набрался до чертиков, а потом ехал на повозке запряженной парой лошадей домой крутыми голубовскими спусками. Лошади понесли, выбросили его на дорогу и разбили несчастному копытами его слабоумную голову.

Внучка полковника Носа Мария Степановна вышла замуж за бунчукового товарища Николая Кирилловича Троцкого. Им и досталось в наследство имение Носов в Голубовке и село Щуровка. Примечательной личностью был и внук полковника Тимофей Николаевич Троцкий — певчий хоровой капеллы при императорском дворе в Санкт-Петербурге. Он также был владельцем имения в Голубивке. Дочь Ивана Еремеевича Мелашка дважды выходила замуж, сначала за какого-то Бистрановского, а оставшись вдовой, вторично вышла замуж за Тимофея Радича, серба по происхождению, бунчукового товарища и «державцею» села Гирявка Корибутовской сотни Прилуцкого полка. У них было пятеро дочерей.

Рассказывают, что и прах похороненного в Голубовский церкви полковника не нашел вечного покоя. Кладоискатели перекопали в старой церкви всю землю в каждом уголке, ища несуществующе золото полковника. Потом уже, когда церковь разрушилась, ее восстановили на новом месте, под тем же названием. Стоит она и сейчас, обезглавлена, посреди села, церковь Иоанна Златоуста и Ивана Носа, сейчас уже возрожденая, но не восстановленая в своей красоте после многих лет духовного упадка.

Автор: Гайдай Г.Ф.